Сотни тысяч пострадавших от природной стихии продолжают ютиться во временных пристанищах. А земные недра не успокаиваются – только сегодня в Японии зарегистрировано около 20-ти подземных толчков силой до 6 баллов.
О силе духа и сверхчеловеческих возможностях островного народа – Андрей Цаплиенко.
Морские волны поднимаются почти до солнца. Детский рисунок не так уж далек от реальности. Пока Умар занят рисованием, его мама прикована к новостям. Вблизи от Токио снова землетрясение. Магнитуда пять баллов. Повторение цунами не исключается.
Умар знает: как только стены дома зашатаются, нужно бросить важные дела и лезть под стол. И обязательно закрыть голову руками. Это первое, чему учат малышей в японских детских садах. Раньше Шахруна жила в Ташкенте, городе, который считается сейсмоопасным. Переехав с семьей в Японию, она впервые пережила настоящий страх перед стихией.
Шахруна Абдунадыр, домохозяйка:
Во время землетрясения мы были дома. Умар был в садике, а Усман как раз спал. Началось землетрясение, испугалась, сама взяла его и под стол положила. И сама подушку на голову взяла, чтобы если сверху что-нибудь упадет, чтоб на голове мягкое было.
Страх не отпускает Японию. Пострадавшая от подземных ударов атомная станция “Фукусима” продолжает держать в напряжении всю страну. Пока ликвидаторы аварии рапортуют об успехах, медики бьют тревогу – в сельхозпродуктах из зоны отчуждения обнаружены радиоактивные вещества.
Юкио Эдано, секретарь кабинета министров Японии:
У нас есть сведения о том, что уровень радиации в некоторых пробах молока и шпината из префектуры Фукусима превышает допустимый.
“Сохраняйте спокойствие и не выходите из дома”, – обратилось правительство к жителям тридцатикилометровой зоны вокруг станции. Но люди игнорируют официальные рекомендации. Несколько сот жителей городка Минамисума решили не ждать лучших времен и как можно быстрее перебраться в безопасное место. Эвакуация напоминает бегство.
– Никто здесь не останется. Мы чуть не погибли от землетрясения, теперь не собираемся умирать от радиации.
– Не хотим сидеть взаперти, под облучением, да ещё и без продуктов.
Помощь уже на подходе. Сотни добровольцев собирают самое необходимое для тех, кто оказался в зоне отчуждения. Этот грузовик из Токио отправляется на север. В коробках продукты и теплая одежда. Наоми Сато торопится. Ей не хватает людей, чтобы загрузить коробки, и рейс на север выбивается из графика. Даже гуманитарная помощь в Японии отправляется по расписанию.
Наоми Сато, руководитель неправительственной организации:
Мы получили звонок из Фукусимы. Они в очень плохой ситуации. Они нуждаются буквально во всем и немедленно.
Нагахори Томокадзу, водитель:
Ехать придется в объезд, мы движемся без остановок, в пути меняемся. Раздаём коробки – и сразу назад, за новой партией помощи.
Впервые с послевоенных времен в японских магазинах появились очереди. Пока ситуация на Фукусиме остается угрожающей, люди скупают самое необходимое. На всякий случай.
– В первые дни после землетрясения запасалась продуктами. Теперь делаю запас памперсов. У меня же двое детей. Стараюсь поменьше выводить их на улицу и обязательно надевать маски.
Анна Янагисава в прогулках себе не отказывает. Вместе с мужем и двумя детьми она живет в пригороде Токио. Анна ждет третьего ребенка и считает, что угроза радиации явно преувеличена.
Анна Янагисава, домохозяйка:
С самого начала было страшно, потому что ничего не понимали. Из того, что я видела, во Владивостоке сейчас ноль целых тринадцать тысячных микрозиверта, а в Токио ноль целых девятнадцать. То есть, в Токио радиация незначительно все-таки, видимо, выше.
Старший сын Анны ходит в школу. Младший в детский сад.
– Как-то учишь их русскому языку?
– Ну да, по субботам.
– И?
– Понимать понимают, но говорят плохо.
Оба проходят обязательный для японцев курс, как уберечься от землетрясения.
– “Кабуру дайо, со дайо дакорасан”. Значит, во время землетрясения, им воспитательница говорит в садике, что сейчас произошло землетрясение. И что надо сделать? Нани гойару?
– Тайбури тука.
– Вот, молодец! То есть, когда произойдет землетрясение, надо спрятаться под стол.
Когда случилось землетрясение, Коуджи, муж Анны был в аэропорту. Рейсы отменили, и он не мог вылететь домой. Самое худшее позади, уверен Коуджи.
Коуджи Янагисава, инженер-электронщик:
Если моя жена захочет эвакуироваться, я не буду возражать. Моя семья должна быть со мной. Опасность от радиации придумали иностранные СМИ. Они не знают Японии и не понимают, что тут происходит.
“Синдром Хиросимы” – так называет Анна ажиотаж вокруг Японии.
Анна Янасигава:
В общем, ядерной войны сейчас нет, но аварии на электростанциях сейчас, видимо, случаются чаще, чем ядерные бомбы сбрасывают на Японию.
Район Шибуйя. Здесь находятся знаменитые миниатюрные кафе-кабинки. Посетители, – в тесноте да не в обиде, – обсуждают два главных японских вопроса недели: “Кто виноват в том, что произошло на Фукусиме? И что делать всем остальным?”
– Звучит кощунственно, но я рад, что такое случилось в Японии. У нас была Хиросима. А потом мы забыли, как это – бороться за жизнь. Что бы ни произошло, мы станем сильнее после этой катастрофы.
Что же в действительности происходит внутри станции Фукусима, точно не знает никто. Мы достигли момента стабильности, убеждает правительство Японии, отработанное топливо в бассейнах перестало нагреваться. А тем временем, над реакторами все еще висят белые клубы радиоактивного пара, и лишь небольшая горстка людей, примерно пятьдесят человек, пытается предотвратить худший сценарий событий.
Их имена держатся в секрете. Их семьи не появляются на публике. Неизвестные герои сами вызвались работать в эпицентре катастрофы. Именно они ведут работы на реакторах, где обнаружены выбросы радиоактивных веществ, и пытаются запустить систему охлаждения. Известно только, что среди смельчаков самые лучшие японские техники-атомщики. Эти люди знают: день за днем они набирают запредельные дозы облучения, и шансов выжить у них почти не осталось. Но таков был их собственный выбор – стать ядерными камикадзе.
Тойохико Томиока, руководитель группы пожарных ликвидаторов:
У моей команды очень высокая степень мотивации, и они работают в очень тяжелых условиях. Потому что у них за спинами их семьи. Я прошу прощения у членов их семей я очень прошу принять мои извинения и восхищение вашими мужьями.
– Они спасают нас ценой своей жизни. Мне только остаётся преклониться перед ними.
– То, что они делают, это круто. У нас остались люди, способные на подвиг. Значит, ещё не все потеряно.
– Я не хотела бы оказаться на месте их жён. Но если бы мой муж сказал мне “Это нужно для страны”, я бы его отпустила.
В центральном храме Токио молятся за отчаянных спасателей. В эти дни синтоистский храм Канда Миоджин стал невольными индикатором ситуации в Японии. У прихожан подчас нет возможности добраться сюда, и на площади перед знаменитым святилищем непривычно для этого времени пусто.
Канда Миоджин – храм защитников японской столицы. В средние века здесь было место последнего сбора самураев перед решающей битвой. Во время Второй Мировой сюда приходили японские камикадзе, чтобы собраться с духом.
Танеда Теруани, синтоистский священник:
Говорят, что в храм приходили помолиться и техники с Фукусимы. Но если и так, то они делали это в тайне от меня. Хотя, думаю, у них не было времени, чтобы добраться сюда.
Впрочем, помолиться за пятьдесят смельчаков с Фукусимы сюда приходят их соотечественники. Порой вместе с детьми.
Охара Риеко, домохозяйка:
Я молюсь за то, чтобы все спасатели вернулись домой. И очень хочу, чтобы для моих детей Фукусима не стала синонимом слова “страх”, а оставалась всего лишь географическим названием на карте.
Но пока что для японцев Фукусима остается одним из многих синонимов слова “страх”.
Андрей Цаплиенко, Иван Ермаков, Токио, “Подробности недели”, телеканал “Интер”.
Какими бы страшными не были известия, мы должны знать о них. Поэтому – самую свежую информацию о происходящем в Японии мы узнаем от собственного корреспондента Андрея Цаплиенко.
– Добрый вечер.
Здесь до сих пор земля иногда уходит из-под ног. Например, вчера в Японии было двадцать подземных толчков, некоторые магнитудой более шести баллов. При этом японцы на такие колебания вообще внимания не обращают. Постепенно жизнь входит в нормальное русло, хотя очевидны приметы чрезвычайной ситуации.
Например, действует жесткий запрет на аренду иностранцами авто, очевидно, чтобы уменьшить заторы на разбитых дорогах, необходимых для доставок грузов на север. По-прежнему не работает большинство заправок, топливо продается в ограниченном количестве.
Но вот что по-настоящему взволновало японцев. В некоторых пробах воды и продуктов обнаружено двенадцатикратное превышение норм радиации! Правда, речь идет о радиоактивном йоде, который распадается в течение нескольких недель, соответственно, опасен только в течение этого периода. Но тревогу вызывает вода. Сейчас над Токио облачно, городские власти предупреждают о возможности осадков с радиоактивным йодом. Есть и хорошие новости.
Спустя десять дней с первого удара землетрясения спасатели обнаружили выживших в разрушенном городе Исиномаки. Это восьмидесятилетняя женщина и ее шестнадцатилетний внук. Оба были заблокированы на кухне своего дома и выжили только потому, что, как они сами говорят, нашли немного йогурта в холодильнике.
Это действительно чудесное спасение подтвердило старую истину о том, что надежда умирает последней, и подняло дух всех японцев.
